Мы решили отпраздновать твой юбилей на твоей даче.
Звонок Веры Сергеевны застал Катю вечером в четверг, когда она разбирала образцы тканей для нового проекта.
— Катенька, милая, — голос тёти потёк приторно-сладко, как мёд в жару. — Ты знаешь, как я тобой горжусь, как тебя люблю…
Катя замерла, отложила каталог. За тридцать лет она научилась узнавать опасный сахар в голосе.
— Что случилось, тётя Вера?
— Ой, ну что ты! Просто хотела поделиться радостью — решила, наконец, квартиру привести в порядок. После развода с Геннадием, сам понимаешь, всё было не до того… А тут — встретила хорошего человека, настроение появилось. Думаю, время обновиться.
Катя молчала. Ждала.
— И вот подумала — кто, если не ты? У тебя ведь и вкус, и связи. Ты же дизайнер!
— У меня завал, тётя. Несколько проектов, сроки…
— Ну ты что! Мы же семья! Я тебя на руках таскала, когда твоя мама по экспедициям мотылялась. Неужели откажешь?
Это «я тебя растила» звучало не первый раз. В детстве тётя действительно помогала — но с годами её помощь стала чем-то вроде кредита, который она регулярно напоминала выплатить.
— Ладно, — вздохнула Катя. — Но только по выходным.
— Золотце моё! Я знала, что ты меня не подведёшь!
Дальше начался кошмар длиной в два месяца.
Тётя Вера оказалась из тех клиентов, что умеют довести до нервного тика: каждый день — новые идеи, отмена старых решений, капризы и фраза «я тебе доверяю, но всё-таки…».
— Катюша, а может, не бежевый диван, а серый? А то марко вдруг?
— Мы же уже утвердили модель…
— Ну зачем ты так? Я же стараюсь, чтобы тебе не стыдно было потом!
К маю всё почти было готово. Оставалось дождаться доставку ковров — авторских, ручной работы. Их привозили в субботу, 25 мая.
Катя мечтала, как тихо проведёт день рождения — без гостей, просто отдохнёт. Может, театр, бокал вина, любимое блюдо. Ни слова о празднике никому не говорила. Хотелось покоя.
Но вечером раздался звонок.
— Катюша! Такая радость! Я собрала всех родных на твой юбилей!
— Что?!
— Ну как же — тебе тридцать! Решила устроить праздник на твоей даче. Помнишь, какие там у тебя были вечера? Я уже всем позвонила — маме твоей, Олегу с Мариной, тёте Люде…
— Тётя Вера, нет! У меня в субботу доставка ковров — ваших ковров, между прочим! Я не собиралась никого звать!
— Да не спорь. Всё уже решено.
— Но… там не убрано, еды нет, я вообще…
— Не переживай! Все что-то привезут. А ты как закончишь — приезжай. Праздник ведь твой!
Сигнал отбоя в трубке прозвучал, как выстрел.
Катя сидела, глядя в телефон.
«Мы решили твой юбилей на твоей даче отметить. Ты тоже можешь присоединиться» — эти слова звучали как издевка.
Сначала она хотела перезвонить. Кричать. Отменить всё.
Но она знала — спорить с тётей Вера бесполезно. Та всё перевернёт: «Мы старались ради тебя», «Мама обидится», «Ты опять эгоистка»…
Катя не спала всю ночь. А утром… она придумала, как будет.
Она достала телефон и набрала номер Дмитрия — менеджера по коврам.
— Дима, привет. Слушай, по заказу для Смирновой — нужно вернуть товар.
— Катя, но доставка завтра! Мы уже всё подготовили…
— Знаю, извини. Форс-мажор. Клиент временно отказался от покупки.
После разговора с Дмитрием Катя прошлась по списку других поставщиков. Светильники, заказанные в прошлом месяце — на паузу. Декоративные подушки — на паузу. Картины — тоже подождут. В течение часа она отменила добрую половину недавних поставок в квартиру тёти.
Суббота выдалась солнечной. Катя сидела дома с чашкой кофе и наблюдала, как за окном шумит листва. Телефон молчал — видимо, родственники уже добрались до дачи и начали праздновать её личный праздник.
К вечеру пришло несколько сообщений от мамы: «Катенька, где ты? Мы тебя ждём», «Тётя Вера говорит, ты на работе, но когда приедешь?», «Дорогая, очень жаль, что не получилось встретиться. Надеюсь, всё хорошо».
В воскресенье Катя включила компьютер и открыла программу для выставления счетов. Она тщательно просчитала все часы, проведённые над проектом тёти Веры: замеры, планирование, подбор мебели, согласования, корректировки, поездки по магазинам, встречи с поставщиками, контроль доставки… Получилось сто двадцать часов работы. Её обычная ставка — три тысячи рублей в час для частных клиентов.
«Счёт за дизайнерские услуги» — напечатала она в шапке документа. «Заказчик: Смирнова Вера Сергеевна. Консультации по дизайну интерьера, подбор мебели и декора, авторское сопровождение проекта. Итого: 360 000 рублей».
Тётя позвонила в понедельник утром. Голос у неё был растерянный.
— Катя, что случилось? Почему ты не приехала? Мы тебя так ждали! И потом, Дмитрий какой-то звонил, говорит, что ты отменила доставку ковров…
— Доставку я отменила, потому что не вижу смысла завершать проект, пока вы не оплатите мои услуги.
— Какие услуги? Катя, ты что, совсем с ума сошла?
— Тётя, я отправила вам счёт на почту. Триста шестьдесят тысяч за дизайнерские услуги. Это мой стандартный тариф для частных клиентов.
Пауза была долгой.
— Катя, мы же родственники! Как ты можешь с меня деньги требовать?
— А как вы можете распоряжаться моим домом в мой день рождения, даже не спросив? Если мы родственники настолько близкие, что можете решать за меня, где я буду встречать юбилей, то я не вижу ничего странного в том, чтобы взять с вас деньги за работу.
— Но Катя…
— Тётя Вера, всё очень просто. Либо вы оплачиваете счёт, и я заканчиваю проект, либо остаётесь со своей недоделанной квартирой. Мне, честно говоря, всё равно.
— Ты не можешь так поступать! Это шантаж!
— Это бизнес. Вы сами превратили семейную услугу в коммерческие отношения, когда решили, что можете распоряжаться моим временем и пространством как вам угодно.
Тётя Вера трубку бросила. Но через час пришло уведомление о переводе на карту.
Катя перевела деньги на счёт и набрала номер Дмитрия:
— Дима, можно восстановить заказ на ковры! Клиент всё оплатил.
На следующий день тётя прислала сообщение: «Ты изменилась, Катя. Очень жаль. Больше никогда не обращайся ко мне за помощью».
Катя перечитала сообщение несколько раз и улыбнулась. Потом удалила его и заблокировала номер тёти.
Через неделю она сидела в кафе с подругой Леной, рассказывая эту историю.
— И как ты себя чувствуешь? — спросила Лена.
— Странно, — Катя помешала кофе. — Как будто наконец-то повзрослела. Знаешь, я столько лет позволяла ей меня использовать под предлогом родственных отношений. А тут поняла — если мы родственники только тогда, когда ей что-то нужно, то какой в этом смысл лично для меня?
— А не жалко?
— Нет. Жалко времени, которое я потратила на эти токсичные отношения. Если бы я раньше поняла, что можно просто сказать «нет», многого бы избежала.
Лена кивнула:
— А мама как отреагировала?
— Мама удивилась, что я так долго это терпела. Оказывается, тётя Вера и с ней точно так же себя ведёт — звонит только когда нужна помощь, а потом исчезает. Мама просто научилась фильтровать её просьбы.
— То есть ты последняя узнала, что тётя Вера — токсичный человек?
— Похоже на то, — Катя засмеялась. — Но лучше поздно, чем никогда.
Вечером того же дня Катя сидела у себя дома, разбирая новый проект — квартиру молодой семьи с двумя детьми. Клиенты были вежливые, конструктивные, чётко формулировали пожелания и не меняли решения каждый день. Рабочий процесс шёл как по маслу.
Телефон зазвонил — незнакомый номер.
— Катерина Сергеевна? Это Михаил Петрович, знакомый Веры Сергеевны. Она рассказывала о вашей работе над её квартирой. Не могли бы мы встретиться? У меня тоже есть объект, который нужно оформить…
Катя улыбнулась. Значит, тётя Вера всё-таки была довольна результатом, раз рекомендовала её своему новому знакомому. Жаль только, что понимание ценности её работы пришло к тёте через конфликт.
— Конечно, давайте встретимся. Но сразу предупреждаю — я работаю только по договору, скидки знакомым семьи не делаю.
— Естественно. А как иначе?
Закончив разговор, Катя откинулась в кресле. Вот так, просто и честно. Никаких намёков на родственные услуги, никаких попыток надавить на совесть. Профессиональные отношения с самого начала.
Она встала и подошла к окну. На улице стемнело, в окнах соседних домов загорался свет. Где-то там люди ужинали в кругу семьи, смотрели телевизор, помогали детям с уроками. Обычная жизнь, наполненная мелкими радостями и бытовыми заботами.
Катя не жалела о том, что разорвала отношения с тётей. Тридцать лет — хороший возраст, чтобы начать жить по своим правилам. Выбирать, с кем общаться, на что тратить время, кого пускать в свой дом и в свою жизнь.
Её мобильный пискнул — пришло сообщение от мамы: «Катенька, как дела? Давно не виделись. Может, приедешь на выходных? Приготовлю твой любимый пирог.
Катя набрала ответ: «Конечно, мама. Приеду в субботу. И спасибо, что всегда поддерживаешь меня».
Вот это — настоящие семейные отношения. Без условий, без долгов, без попыток использовать друг друга. Просто любовь и забота, которую не нужно покупать услугами или отрабатывать чувством вины.
Катя вернулась к компьютеру и открыла новый проект. Жизнь продолжалась, и она была готова её проектировать по собственному вкусу.
«Мы решили твой юбилей на твоей даче отметить, когда закончишь — присоединяйся»
Наглая родня ещё не знала, что попала на деньги
Катя не сразу поняла, что именно изменилось после истории с тётей Верой. Казалось бы — обычный конфликт, таких было немало. Но что-то в ней щёлкнуло. Как будто она наконец-то вынырнула из-под многолетнего чувства долга, вины, страха кого-то разочаровать. И впервые посмотрела на себя со стороны — взрослую женщину, успешного дизайнера, хозяйку своей жизни.
Когда она приехала к маме в субботу, та встретила её на пороге в фартуке и с запахом пирога, который невозможно было перепутать ни с чем. Яблоки, корица и ваниль. Дом детства.
— Ты как, доченька? — мама обняла её крепко, как в детстве, когда Катя возвращалась с учёбы или после ссор с подругами.
— Нормально, — Катя усмехнулась. — Даже лучше, чем было.
— Я тут подумала… — мама поставила на стол чайник. — Ты ведь всегда старалась быть хорошей. Особенно для Веры Сергеевны. А она… Не знаю, как сказать помягче… Всегда это чувствовала.
— И пользовалась, — закончила Катя.
Мама кивнула.
— Я сама когда-то пыталась ей угодить. И знаешь, когда я поняла, что это бесполезно? Когда она на похоронах бабушки вместо поддержки стала обсуждать, кому достанется сервант.
Катя вздохнула. В детстве ей казалось, что тётя Вера — чуть ли не вторая мама. Именно она учила её печь блины, заплетала косички, водила на каток. Но с годами всё обернулось странной формой манипуляции. “Я тебе тогда помогла — а теперь ты должна.”
— Я долго думала, стоит ли вообще отправлять ей счёт, — сказала Катя, разливая чай. — Но если бы не сделала этого, так бы и продолжалось. Один проект, потом другой. Бесплатно. За «любовь».
— Это не любовь, — тихо сказала мама. — Это счёт за старые услуги. Только выданный без согласия.
Они пили чай молча. Катя чувствовала, как уходит изнутри тяжесть. Как будто внутри неё было нечто закопанное — обида, усталость, страх быть плохой — и теперь это постепенно растворялось.
На следующей неделе у неё было сразу три встречи: новые клиенты, пара, которая хотела оформить квартиру в скандинавском стиле; женщина в разводе, решившая обновить интерьер и начать всё с нуля; и тот самый Михаил Петрович — тот самый «новый знакомый» тёти Веры.
Встретились в кофейне в центре. Михаил оказался вежливым, аккуратным мужчиной лет шестидесяти. Сдержанный, интеллигентный, немного ироничный.
— Катерина Сергеевна, я, конечно, наслышан о вашем стиле. Вера была в восторге. Правда, по-своему…
Катя усмехнулась:
— Да, у тёти Веры особое чувство прекрасного.
— Не то слово, — Михаил кивнул. — Именно поэтому я подумал: если вы смогли ей угодить — то справитесь с кем угодно.
Объект оказался непростым — старый дом в Переделкино, где Михаил жил с покойной женой. Теперь он хотел привести всё в порядок, сохранить память, но не застревать в прошлом.
Катя предложила спокойные тона, тёплое дерево, винтажные детали. Михаил слушал внимательно, задавал вопросы, просил пояснить. Всё — по-взрослому, уважительно. Без «а давайте серый диван отменим в последний момент».
После встречи она ехала домой и ловила себя на мысли, как ей комфортно работать с незнакомыми людьми — потому что те, кто уважают тебя с порога, не требуют доказывать свою ценность.
Через месяц на почту пришло письмо. Тёта Вера. В теме — «переписка по проекту».
Катя села за стол, нажала «открыть» и глубоко вдохнула.
Катенька, я думала, у нас с тобой всё же осталась какая-то связь. Я была потрясена твоей реакцией. Твои слова ранили меня до глубины души. Но, видимо, ты действительно изменилась. Надеюсь, ты счастлива, раз смогла так легко предать человека, который тебе когда-то помогал.
Катя долго смотрела на экран. Ни извинений, ни признания своей вины. Только упрёки. Только попытка снова ткнуть в прошлое, заставить чувствовать вину.
Она закрыла письмо и не ответила.
Почти через полгода она случайно увидела тётю на семейной встрече у мамы. День рождения дяди Олега, все собрались на даче. Катя не планировала оставаться надолго, но хотела повидать младших двоюродных.
Тётя Вера держалась отстранённо, не подошла. Лишь пару раз бросила в её сторону реплики вроде:
— Теперь, чтобы с Катей поговорить, надо заранее заключить договор.
Катя молча улыбалась. Не злилась, не оправдывалась. Просто наблюдала, как та пытается вернуть себе привычную позицию старшей, обиженной, незаменимой. Но больше никто особенно не поддавался. Мама коротко ответила: «Каждый имеет право на границы», тётя Люда кивнула: «Да, сейчас молодёжь по-другому расставляет приоритеты». Даже дядя Олег тихо буркнул: «Катя правильно сделала».
Катя уехала рано. Её ждали клиенты — влюблённая пара, готовившаяся к рождению первого ребёнка. Она помогала им создать уютное гнездо. Настоящий, тёплый дом. Где всё — с любовью, без манипуляций.
Осенью она оформила выставку в студии дизайна, с которой давно сотрудничала. На открытие пришли друзья, коллеги, даже мама. Катя стояла посреди зала с бокалом вина и чувствовала — это её пространство. Без чужих сценариев, без обязательств из детства, без долгов.
— Катя, — подошёл один из коллег, — ты знаешь, ты стала другая.
— В смысле?
— Больше уверенности. Словно ты наконец поняла, чего хочешь.
Катя улыбнулась:
— Может, я просто перестала бояться говорить «нет».
И в этот момент она точно знала: тридцать — это не про возраст. Это про точку в жизни, когда ты понимаешь, что твоя семья — это не те, кто требует, а те, кто даёт. И не обязательно по крови.
Вечером она снова села за компьютер. Новый проект: женщина из Санкт-Петербурга, которая ушла от мужа и решила начать всё сначала. Новая квартира, новая работа, новая жизнь.
Катя прочитала заявку и улыбнулась.
Кажется, это была её история. Только теперь — с другого берега.
Она сделала первый эскиз. На стене — мягкий бежевый. Тот самый, который когда-то выбрали с тётей Верой. Но здесь он смотрелся иначе — спокойно, без истерик и отмен. Потому что теперь это было её решение.
И её жизнь.
Конец.
