Брат мужа решил, что моя машина — семейная. Узнал, что семья бывает бывшей
Брат мужа решил, что моя машина — семейная. Узнал, что семья бывает бывшей
— Наташ, ты же не против, если я тачку на пару часов возьму? Марину с работы встретить надо.
Я оторвалась от телефона. Олег стоял в дверях кухни и небрежно крутил в руках мои ключи от машины. Как он вообще их взял?
— Олег, я же говорила — мне сегодня к маме ехать. Дачу закрывать.
— Ну брось, автобус же есть. А у меня серьёзное свидание. Может, предложение делать буду.
Андрей, мой муж, как обычно, не отреагировал. Уткнулся в газету и будто бы ничего не слышал. Он всегда так: как речь заходит о брате — у него сразу и слух, и зрение пропадают.
— Ладно, бери, — вздохнула я. — Только аккуратно.
Олег уже вышел, даже спасибо не сказал. А я осталась — злиться на себя. Почему я вечно не могу просто сказать «нет»?
Эта машина была моей мечтой. Копила два года — откладывала по чуть-чуть, отказывала себе во всём. Простая серая «Лада», конечно, не иномарка, но моя. Первая в жизни. Купила месяц назад — до сих пор не верится.
Андрей тогда только плечами пожал:
— Ну купила и купила. Мне всё равно — у меня завод рядом.
Зато Олег сразу оживился. Загорелся, как ребёнок перед ёлкой. У самого — ни денег, ни машины. Живёт с родителями, подрабатывает грузчиком. Девушка у него появилась — Марина. Красивая, но с гонором. На автобусах с такой не покатаешься.
Первый раз он попросил машину через неделю после покупки. Сказал — родителям продукты отвезти. Я согласилась, хоть и тревожно стало. Вернул через три часа, поблагодарил, даже бензин почти не потратил.
Второй раз — на свидание. Уже честно сказал. Я снова дала. Подумала — ну ладно, семья.
А потом началось. Третий раз:
— Наташ, вечером беру машину. Марину на день рождения везти.
Даже не спрашивал — просто поставил перед фактом.
Так и пошло. Каждые пару дней — новая причина: то маму к врачу, то друга из аэропорта, то просто «проветриться».
Я начала замечать мелочи. Бензин исчезает быстрее обычного. На заднем сиденье — крошки, хотя я не ем в машине. В пепельнице, которой не пользуюсь, — обёртки от жвачек. А однажды в салоне пахло чужими духами — сладкими, липкими.
— Андрей, поговори с братом, — попросила я. — Он мою машину как личную использует.
Тогда я решила не тянуть. Поставила новые замки и спрятала ключи так, чтобы Олег точно не нашёл.
Долго ждать не пришлось. Уже через час мне позвонила свекровь:
– Наташа, это что за безобразие? Олег не может открыть машину!
– Я замки поменяла.
– Это ещё зачем?
– Чтобы машину без спроса не брали.
– Как это без спроса? Он же семья!
– А семья — это разрешение на самоуправство?
– Наташа, не выдумывай. Вы с Андреем муж и жена. Значит, машина у вас общая.
– Машина куплена на мои деньги и оформлена на меня. Это моя личная собственность.
– Ну и что? В семье всё должно быть общее.
Вечером явился сам Олег — раздражённый, обиженный.
– Ты что удумала? Замки поменяла?!
– Чтобы ты не ездил без разрешения.
– Да что ты как чужая? Мы же родня!
– Родня — не значит владелец.
– Да ты просто зажралась. Машину пожалела.
– Я не жалела. Я поставила границу.
Он хлопнул дверью. А через полчаса вернулся с Андреем.
– Наташ, ну зачем ты так? Олег переживает.
– А я должна не переживать, когда мне опять нечем добраться?
– Ну чего ты заводишься? Машина же в порядке.
– В порядке? А царапины?
– Ну и что, с кем не бывает?
– Андрей, это моя машина. Я сама решаю, кто ею пользуется.
– В семье не должно быть «моё» и «твоё».
– Хорошо. Тогда Олег пусть платит за продукты и коммуналку пополам.
– Причём тут это?
– Если всё общее — значит, и траты тоже.
– Наташ, ну не перегибай. У Олега зарплата маленькая.
– А у меня, по-твоему, золотая?
Вот оно. Если у меня есть чуть больше — значит, я всем должна. Но при этом моё — это не моё.
На следующий день я уехала на работу. Вечером возвращаюсь — во дворе Олег с железной трубой ковыряет замок.
– Ты что делаешь?!
– Открываю. Машина нужна.
– Это уже порча имущества!
– Это восстановление справедливости.
Я вызвала полицию. Участковый приехал, объяснил, что это чужая собственность. Олег ушёл, но посмотрел так, будто я у него последние штаны отобрала.
А вечером Андрей устроил сцену:
– Как ты могла полицию на брата вызвать?
– А как он мог ломать мою машину?
– Он же не со зла!
– Со зла или нет — какая разница, если он портит моё имущество?
– Наташ, ну нельзя же так, это же семья.
– А он меня за семью не считает. Просто пользуется мной.
– У него характер…
– А у меня — нет?
После этого Олег перестал здороваться. Свекровь тоже охладела. Андрей стал угрюмым и вечно вздыхал. Я чувствовала: меня выставили крайней. Все решили, что я — жадная и несговорчивая.
Но я отступать не собиралась. Это моя машина. Точка.
Через неделю Олег сменил тактику. Пришёл с Мариной — тихий, виноватый.
– Наташ, давай мириться. Я был неправ.
– И?
– Извини. Больше так не буду. Разрешение буду спрашивать.
– И за царапину заплатишь?
Олег замялся.
– Сейчас денег нет… Но будут. Премию ждём.
Я посмотрела ему в глаза — врал. Привычно и без смущения.
– А если премии не будет?
– Будет, будет.
Марина ему в бок локтем:
– Олежек, ну скажи тёте Наташе, как есть.
Тёте Наташе! Мне двадцать восемь, ей двадцать шесть. Какая ещё тётя?
– Что скажи? – спросила я.
Олег заёрзал:
– Ну… денег действительно нет. И не будет пока. Но машина же ездит. Ну и пусть ездит. Царапина — не беда.
Хватит. Я устала.
– С сегодняшнего дня ты к моей машине даже не подходишь. Ни под каким предлогом.
– Да брось, ну подумаешь, поцарапал…
– Ты не просто поцарапал. Ты присвоил чужое. Брал без спроса, не нес ответственности.
– Я же не со зла…
– Неважно. Итог один.
Марина взвизгнула:
– А как нам теперь встречаться? На автобусах?!
– Как все. Люди встречаются и без машин.
– У других родственники нормальные, не жадные!
Вот тут я не выдержала.
– Жадные? Я два года копила. Отказывала себе в одежде, в отдыхе, в мелочах. А теперь должна смотреть, как чужие люди катаются на том, за что я пахала?
– Какие чужие?! Олег — брат твоего мужа!
– Который не помогает ни рублём, но машину считает своей.
– Ну так помогай ему! Он же в трудной ситуации!
– Он взрослый мужик, не ребёнок.
Марина фыркнула:
– Всё с вами ясно. Разбогатели – родню забыли.
Разбогатели… У меня одна подержанная Лада в кредит. И то — роскошь.
Они ушли. А я осталась на кухне — с тяжестью на сердце. Всё ли я правильно делаю? Может, и правда перегибаю?
Но потом вспомнила, как жила два года: без отпуска, без шопинга, без удовольствий. Ради этой машины. Ради независимости. Ради свободы.
И поняла — нет. Я не перегибаю. Я просто больше не даю собой пользоваться.
Нет. Не должна.
Андрей пытался меня уговорить:
– Наташ, ну дай ему машину хоть иногда. А то он совсем обиделся.
– А я не обижена?
– Ты же взрослая.
– И он взрослый.
– У него сложная ситуация с девушкой.
– У меня тоже ситуация сложная. С родственниками.
– Наташ, ну будь мудрее.
– Мудрее? Это когда меня все используют, а я молчу?
– Ну не используют. Просто просят помочь.
– Помочь – это когда спрашивают. А когда берут без спроса, это называется по-другому.
Конфликт затягивался. Олег не разговаривал со мной уже месяц. Родители мужа тоже держали дистанцию. А Андрей разрывался между семьей и женой.
Я понимала, что дальше так жить нельзя. Нужно было принимать решение.
И я его приняла.
– Андрей, – сказала я однажды вечером. – Либо ты объяснишь своему брату, что машина моя и я сама решаю, кому ее давать, либо я подаю на развод.
– Ты что, с ума сошла?
– Нет, просто устала жить в семье, где меня не уважают.
– Да уважают тебя!
– Кто? Твой брат, который мою собственность считает своей? Твои родители, которые называют меня жадной? Или ты, который не можешь защитить свою жену?
Андрей долго молчал. Потом сказал:
– Хорошо. Я поговорю с Олегом.
Разговор состоялся на следующий день. Я не присутствовала, но результат увидела сразу.
Олег пришел злой как черт.
– Довольна? Брата против меня настроила?
– Я никого не настраивала. Просто защищаю свою собственность.
– Да какая твоя? Замуж вышла – значит все общее!
– Общее – это когда все делят поровну. И доходы, и расходы, и обязанности.
– Ну и что, что я не плачу? Зато помогаю по хозяйству!
– Где? Когда? Что ты для нашей семьи делаешь?
Олег задумался. Действительно, ничего он не делал.
– Ну… моральную поддержку оказываю.
– Какую моральную поддержку? Ты со мной месяц не разговариваешь!
– Так ты сама виновата!
– В чем виновата? В том, что не даю пользоваться своей машиной без спроса?
– В том, что жадная!
– Олег, купи свою машину и пользуйся сколько хочешь.
– Да где мне взять денег?
– Работай больше, трать меньше.
– Легко сказать.
– Мне тоже было нелегко копить. Но я смогла.
Олег ушел, но через неделю вернулся. На этот раз с предложением.
– Наташ, а давай так. Я буду платить за бензин, а ты будешь давать машину.
– А за ремонт кто платить будет?
– Ну… пополам.
– А если опять поцарапаешь?
– Не поцарапаю.
– Но ведь уже поцарапал.
– Ну один раз же.
– Один раз достаточно, чтобы понять, что ты неаккуратный.
– Да ладно тебе. Я же не специально!
Опять это «не специально». Как будто это что-то меняет.
– Олег, у меня есть другое предложение.
– Какое?
– Накопи денег и купи свою машину. Тогда сможешь ездить когда хочешь и куда хочешь.
– А пока что?
– А пока пользуйся общественным транспортом.
Олег скривился:
– Да на автобусах с девушкой не поездишь нормально.
– Почему? Миллионы людей ездят.
– Ну не то это. Неудобно.
– Мне тоже было неудобно два года экономить на всем. Но я терпела.
– Да сколько можно про эти два года! Накопила и накопила, че ты как заезженная пластинка?
– Буду напоминать, пока ты не поймешь, что машины просто так не появляются.
Олег махнул рукой и ушел. А я подумала, что возможно, он наконец-то начинает понимать.
Но не тут-то было. Через несколько дней мне позвонила Галина Петровна:
– Наташенька, ну хватит уже упрямиться. Олег совсем расстроился. Парень же старается, работает.
– Галина Петровна, если он работает, значит может накопить на машину.
– Да какие накопления при его зарплате? Он же не программист какой-нибудь.
– Я тоже не программист. Обычный менеджер.
– Но у тебя зарплата больше.
– Немного больше. И я трачу меньше.
– Ну так поделись с родными. Не убудет же от тебя.
– Галина Петровна, а почему Олег со мной не делится?
– А чем ему делиться?
– Зарплатой. Пусть скидывается на коммунальные платежи, на продукты.
– Да зачем? У него и так денег мало.
– У меня тоже не очень много.
– Но больше, чем у него.
Логика простая: если у тебя больше, ты должен всех содержать. А если меньше, то можешь только пользоваться.
– Галина Петровна, я не могу дать Олегу машину. Он неаккуратно с ней обращается.
– Да ерунда. Поцарапал немного, с кем не бывает.
– Со мной не бывает.
– Потому что ты мало ездишь.
– Езжу каждый день на работу.
– Ну это не в счет. Это по привычному маршруту.
Получается, что только поездки Олега с девушкой считаются настоящим вождением, а моя ежедневная дорога на работу – ерунда.
Разговор ни к чему не привел. Свекровь осталась при своем мнении, а я – при своем.
Зато неожиданную поддержку получила от коллеги по работе. Татьяна, услышав мою историю, только головой покачала:
– Наташ, да ты что, святая что ли? Я бы их всех послала давно.
– Но это же семья мужа.
– И что? Семья не дает права на твою собственность.
– А муж говорит, что в семье все должно быть общим.
– Хорошо. Пусть Олег отдаст половину зарплаты в семейный бюджет. И пусть наравне с вами коммунальные платежи оплачивает.
– Он скажет, что денег нет.
– А у тебя на машину деньги сами появились? Ты же работала и копила.
– Точно.
– Вот и скажи – хочет пользоваться общим имуществом, пусть и тратится на общие нужды.
Татьяна была права. Но договориться с Олегом было нереально.
А потом произошло то, что расставило всё по местам.
В субботу утром я уехала к маме — помогать с ремонтом. Вернулась вечером — и обомлела. Моя машина стоит во дворе. С вмятиной на крыле.
У меня подкосились ноги. Как Олег вообще в неё попал? Я ведь замки сменила!
Оказалось, он разбил стекло в водительской двери, влез внутрь и завёл машину, замкнув провода. Андрей когда-то научил его — «на всякий случай, если ключи потеряются».
А вмятину он получил, когда не справился с поворотом на парковке у торгового центра и задел другую машину.
– Олег! – закричала я, увидев его дома. – Ты с ума сошёл?!
– Привет. Слушай, вышла небольшая проблемка…
– Проблемка?! Ты мою машину разбил!
– Да не разбил. Ну, помял чуток.
– И стекло?
– Это ерунда. Заменим. Стекло — не космос по цене.
– Ты понимаешь вообще, что ты натворил?
– Да. Но мне очень нужно было. Марину к врачу везти.
– К какому врачу в субботу?
Он замялся.
– К частному…
– В торговом центре?
– Не в самом центре. Рядом.
Он врал. В глазах — привычная отговорка. Просто захотел покататься с девушкой — и решил, что моя машина ему в этом «поможет».
– Ты угнал мою машину ради прогулки?
– Не прогулки, а… ну, дела личного характера.
– И это, по-твоему, важнее моей собственности?
– Ну не развалилась же она! Зачем так драматизировать?
Я смотрела на вмятину, разбитое стекло, вспоминала новые замки. Ремонт влетит в копеечку.
– Кто будет платить?
– Разберёмся… как-нибудь.
– Как?
– Ну, можно у родителей занять.
У родителей. Он сломал мою машину — и предлагает теперь у родителей денег просить.
– Олег, ты её разбил — ты и плати.
– У меня нет таких денег!
– Займи. Подработай. Продай что-нибудь.
– Да нечего мне продавать!
– Телефон, например.
– Ты с ума? А как я буду с Мариной общаться?
– А мне на чём на работу ездить? На метле?
– Ну… пока на автобусе поездий.
И вот тут я сорвалась.
– Олег, ты вообще в своём уме?
– Почему это?
– Потому что ты ломаешь чужое — и думаешь, что ответственность на ком угодно, только не на тебе.
– Да чего ты так? Это просто вмятина!
– Это ущерб на десятки тысяч!
– Ну зато я по делу машину использовал.
– По какому делу?
– Девушку возил! Автобусы ей неудобны!
Я больше не могла это слушать. Он жил в своём мире, где чужое — общее, если ему срочно нужно.
Пошла к Андрею.
– Твой брат разбил мою машину.
– Он уже сказал.
– И ты?
– Ну… неприятно, конечно.
– Неприятно? Андрей, это ремонт на пятьдесят тысяч! Ты серьёзно?
– Ну не на пятьдесят… Стекло копейки стоит.
– А замки? Крыло? Покраска?
– Ну… да. Дорого.
– Кто будет платить?
Он замолчал.
– Наташ, у него ведь денег нет.
– А у меня они, по-твоему, на деревьях растут?
– Но ты зарабатываешь больше.
– То есть из-за этого должна платить за брата?
– Не за брата. За семью.
– Это не семья. Это паразитизм. Если вы не вернёте деньги за ремонт — я подаю на развод.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно.
– Из-за машины?
– Не из-за машины. Из-за неуважения. Из-за того, что меня тут никто всерьёз не воспринимает.
– Да ну, Наташ…
– А что? Твой брат считает, что моё — его. Твоя мама зовёт меня жадной. А ты даже не пытаешься встать на мою сторону.
– Я на твоей стороне!
– Правда? Где это видно?
– Я поговорил с Олегом!
– Поговорил?! И что это дало?
– Он пообещал больше не брать.
– После того как угнал и разбил?! Поздно, Андрей.
Он понял, что дело серьёзное.
– Ладно. Я найду деньги.
– Где?
– Займу у друзей.
– А Олег?
– Что — Олег?
– Он будет отдавать долг?
– Ну… если сможет.
– То есть — нет.
– Ну что ты хочешь от него? Денег у него нет.
– Тогда пусть зарабатывает. Он взрослый человек, а не мальчик из детского сада.
Разговор был тяжёлым. Но сдвиги начались. Андрей взял кредит и оплатил ремонт. Олегу он жёстко запретил подходить к моей машине.
Олег обиделся. Но промолчал. Видимо, понял, что перегнул.
Родители Андрея тоже затихли. Галина Петровна больше не рассуждала о “жадности”.
А через месяц — неожиданность. Олег устроился в транспортную компанию водителем. Зарплата — выше, машина — служебная.
Однажды вечером он подошёл ко мне.
– Наташ, прости за тогдашнюю историю.
– Ты понял, что был неправ?
– Понял. Просто очень хотелось ездить. Денег не было.
– Это не оправдание.
– Я понимаю. Был неправ.
– Почему не извинился сразу?
– Гордость. Думал, ты поймёшь.
– Что именно?
– Что мне машина нужнее…
Вот оно. Его нужда, по его логике, была весомее моих прав.
– Олег, у всех свои нужды. Но решать их надо за свой счёт.
– Согласен. Уже понял.
– И больше без спроса ничего чужого?
– Не буду.
Он сдержал слово. Машину больше не трогал. А через полгода купил себе «девятку» и с гордостью возил Марину сам.
Андрей после этой истории изменился. Стал видеть, что родственные узы — не повод приносить жену в жертву «общему благу». Поддерживал меня чаще. Говорил: «Ты была права».
Со временем и его родители стали мягче. Особенно когда убедились, что я не злопамятна и прошлое не припоминаю при каждом удобном случае.
Прошёл год. Мы общаемся нормально. Олег даже шутит:
– Помнишь, как я твою машину угонял?
– Помню. И сколько тебе это стоило — тоже помню.
– Зато урок на всю жизнь. Теперь чужое — ни-ни.
– Вот и хорошо.
Недавно он женился на Марине. А мне подарил на свадьбу… брелок. С гравировкой: «Лучшей золовке».
– Теперь, – сказал он, – я понимаю, каково это — защищать своё.
Моя машина по-прежнему служит верой и правдой. Я езжу на работу, мы с Андреем выбираемся за город. Никто больше не считает её общественным транспортом.
А главное — я поняла одну простую вещь: защищать своё — не стыдно. Семья строится на уважении. А не на терпении и безграничной самоотдаче в одну сторону.
